Бог есть, но я в него не верю.

Отличие хороших стихов от плохих. В хороших стихах запоминаются хорошие строчки, а в плохих – плохие.

Все великое создано в ответ на запросы дня. Не себя выявляет великий поэт, а только выполняет социальный заказ.

Я прекрасно отношусь к людям, потому что ничего хорошего от них не жду.

Дурак не тот, кто говорит глупости, а тот, кто не замечает, что он их говорит.

Про некоторых гостей, которых в его доме бывало много, Брик говорил: «Зря потраченные время и деньги».

Маяковский собирает футуристов, как Робин Гуд – шайку разбойников, а Брик – монах при разбойниках, который дает им отпущение грехов.

Анатолий Луначарский

Из воспоминаний Фаины Раневской:

Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному... Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказались бы и от Маяковского?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было быть только с Осей».

Тюрьма – недостаток пространства, возмещенный избытком времени.

Если Евтушенко против колхозов, то я – за.

Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Одно из них – не читать их.

В настоящей трагедии гибнет не герой – гибнет хор.

Всякое творчество есть по сути своей молитва. Всякое творчество направлено в ухо Всевышнего.

Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.

Трагедия – это когда я порезал себе палец. Комедия – когда вы провалились в открытый канализационный люк и сломали себе шею.

Снимать кино может каждый, а хороших сценаристов всего одиннадцать.

Если президенты не могут делать этого со своими женами, они делают это со своими странами.

Если много мужчин собираются вместе, это, скорее всего, война.

Лучше никем не повелевать, нежели у кого-либо быть в рабстве; ведь без первого можно с почетом жить; жить со вторым нет никакой возможности.

Ни одно условие рабства, каким бы хорошим оно ни было, не отпугнет меня от войны с самим рабством, то есть с могуществом, которое хочет быть превыше законов.

Получив донос о том, что Антоний и Долабелла замышляют мятеж против него, Цезарь сказал: «Я не особенно боюсь этих длинноволосых толстяков, а скорее – бледных и тощих», – намекая на Кассия и Брута.

По рассказу Плутарха

«И ты, дитя мое?» А кому же еще? В последний путь провожают самые близкие.

Аркадий Давидович

Сколько Брутов напрасно ждут своего Цезаря!

Яцек Вейрох

Цезарь! Прикажи мне быть Брутом.

Аркадий Давидович

Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения.

Не думай легкомысленно о добре: «Оно не придет ко мне». Ведь и кувшин наполняется от падения капель.

Я прошел через сансару многих рождений. Рожденье вновь и вновь – горестно.

Мой соперник не будет избран, если дела не пойдут хуже. А дела не пойдут хуже, если его не выберут.

Моя мать заставляла меня есть брокколи. Я ненавижу брокколи. Я президент Соединенных Штатов. Я больше никогда не буду есть брокколи.

После осмотра научно-исследовательского факультета университета Западной Виргинии:

– Из всего, что мне говорили, последнее, что я понял, было «Здравствуйте».